Skip to main content

«Реальность и сказки: лица сквозь маски»

Истории «оживления» дисфункциональных ролей

Нередко каждый из нас сталкивается с ситуациями, когда » хочется как лучше, а получается как всегда». Имеются в виду моменты, когда  мы оказываемся в плену стереотипных или очень типичных для нас способов поведения или ролей, которые «играются, как по накатанной», невзирая на свою неуместность или ригидность. Хорошо, если мы можем потом осознать, что прожили какой-то кусочек своей жизни как роботы, действуя по «программе лунохода». Хуже, если мы даже не замечаем своих повторяющихся из раза в раз однотипных реакций.

Но со стороны такие реакции очень даже заметны. Часто просто бросаются в глаза. Порой они могут проявляться настолько характерно, выпукло и регулярно, что  к человеку прилипают клички: «ботан», «звезда», «провокатор”, «тихоня», «ябеда», «отличница», «шут», «не от мира сего» , «заводила», «зануда», «шпион», «псих», «горе луковое», «мамин помощник», «плохиш» и т.д. Это закрепленные, «отштудированные» дисфункциональные роли.

Как следует из теории психодрамы, дисфункциональной роль может стать или быть вследствие своей неадекватности той ситуации, в которой она проявится или своей «неновости» (можно сказать изношенности) в типичных ситуациях. Как если бы человек ходил в одной одежде и в театр, и в лес, и на работу.

В семейной психологии дисфункциональными называются «роли выживания» в дисфункциональных семьях, где члены семьи находят способы взаимодействовать друг с другом, стабилизирующие семейную систему, однако, значительно нарушающие коммуникацию. Эти роли достаточно сильно могут влиять на личностный профиль человека и его жизнь даже за пределами семьи.

В психодраме дисфункцональность роли понимается шире. Такие роли часто появляются в детстве или сложных жизненных обстоятельствах. Они рождаются как результат приспособления или защиты в хронических конфликтных или травматических отношениях. Закрепляясь, дисфункциональная роль становиться частью личности. В ситуациях, где проявляется такая роль, связи со своими чувствами, потребностями, мыслями ослабевают, а коммуникация с другими людьми становится «ходящей по кругу» — сценарной.

В психоаналитической концепции аналогом дисфункциональности можно считать типичные для конкретного человека психические защиты.

Оказывая психотерапевтическую помощь детям, мы уже можем замечать дисфункциональные роли в их поведении и взаимодействии с другими детьми и взрослыми, по отношению к  различного рода деятельности.  Может оказаться очень своевременным и полезным обнаружение таких ролей и терапевтическая коррекция, в то время, когда они ещё только возникают или возникли недавно, пока не стали сильно закостеневшими чертами характера.

На 10 московской психодраматической конференции мы с моей коллегой и котерапевтом Горовец Натальей посвятили наш мастер класс исследованию нескольких дисфункциональных ролей. Вот вопросы, которые мы ставили. От чего они защищают и чему служат? В каком контексте рождаются и почему так трудно обходиться без них? Как метод  символической групповой психодрамы может работать с такими ролями, проявляющимися в поведении и игре детей?

Примеры проявления дисфункциональных ролей в детских символических драмах.

В детских психодраматических группах  мы ставим задачу распознавания дисфункциональных ролей и паттернов как в реальной коммуникации между участниками группы, так и их проявления в символической драме, где есть большая возможность  изменять поведение в действии. В детских символических сюжетах, мы часто сталкиваемся с тем, что не сама роль уже изначально дисфункциональна, а скорее способ ее проигрывания.

Например, мальчик Л., который выбирает в сюжете играть Деда Мороза, приглашающего других героев в гости. Сама роль и это намерение очень продуктивны для развития коммуникации и объединения достаточно разобщенной группы. Однако реализация роли такова: Л. физически тянет других участников к себе в дом, одновременно приказывая: «Идите, я кому сказал!». 

Такая реализация потребности дружить и совместно играть свойственна этому ребенку и в других сюжетах и в его реальной коммуникации. Что может отражать как  ролевой дефицит, так и закрепившийся паттерн. В любом случае последствия несут прямо противоположный результат: дети пугаются его напора, сторонятся или отталкивают его. Задачей терапии в данном случае является, с одной стороны, создать возможности увидеть всю неадекватность выбранного способа, с другой —  помочь найти и потренировать более продуктивные «гостеприимные» ролевые ходы.

Другой пример, где мы встречаемся с дисфункциональностью роли,  когда в контексте общего сюжета она мешает согласованной игре и коммуникации героев участников.

В группе дошкольников  мальчик М. выбирает роль великана — трансформера, в сюжете, где остальные дети «маленькие по размеру герои  — смурфики. Сюжет и выбор героев ставит перед детьми сложную задачу: каким образом могут взаимодействовать герои из маленького мира и большого: для великана -не порушить домики, не напугать своей громадностью, заметить и услышать того, кто снизу, маленьким же быть осторожными и услышанными. Чем не сюжет на сложную в нашем обществе проблему толерантности к различиям. Одновременно, данная драма отражала и ситуацию  в группе. М. с трудом умеет согласовывать свои идеи с другими, ригидно из сессии в сессию предлагает одну и ту же роль, не учитывая групповые идеи, не способен к компромиссам и гибкости поведения, игнорирует договоренности. Во время проигрывания сюжета, М. не замечает то, как он реализует роль — выбегает на  общего врага-  Колдунью без договоренности, не будучи осторожным, привлекает к себе еевнимание , а как участник группы игнорирует присутствие других детей. В итоге, М. вызывает недовольство других детей и остается в изоляции. 

Для ведущих здесь стоит задача помочь М. не только увидеть себя со стороны, но и найти другие возможности и стороны этой роли, с помощью которых он мог бы более творчески приспособить ее к контексту игры. Задачи поменять роль не стоит. Необходимо попытаться  или расширить роль, или придумать развитие сюжета, где именно в роли великана участие в команде будет уместно.

Психодраматерапия в работе с дисфункциональными паттернами.

Одной из первых задач в работе с дисфункциональными ролями, является их «оживление». Действительно, чем стереотипней и однообразней ведет себя ребенок в группе и в игре, тем менее он чувствует и осознает себя. Но чтобы «ВСТРЕТИТЬСЯ» с Другим необходимо видеть, слышать, чувствовать другого и себя, спонтанно и креативно вступать в диалог, полилог. Ребенок не всегда понимает, какие чувства прикрывает дисфункциональная роль, какие потребности за ней стоят и почему проигрывая ее раз за разом, он не приближается не к удовлетворению своих потребностей, не к контакту с другими, а часто получает прямо противоположное: вместо принятия — отвержение, вместо уважения и чувства собственного достоинства — унижение или вину, вместо общения и взаимодействия — одиночество.

Так почему же от нее трудно избавиться? Практикующие психотерапевты и психологи часто обнаруживают в работе с клиентами всех возрастов, что дисфункциональная роль дает некий суррогат или заменитель удовлетворенности, который выражается в ощущении, иногда мнимом, безопасности и отсутствии риска открыться больше, измениться, принять свое несовершенство или ограничения, избежать отвержения. За этим также может стоять стойкое убеждение, что это единственный способ безопасной коммуникации. Поэтому еще одной немаловажной задачей в терапии становиться — помощь в обнаружении, что дисфункциональная роль работает против твоих целей, потребностей, ожиданий. Необходимо увидеть те последствия,  которым приводит данная коммуникация. Только тогда может возникнуть мотив измениться, намерение  рискнуть стать более открытым и спонтанным.

Психодраматические техники могут очень хорошо работать с этими задачами. Эмпатическое дублирование позволяет прислушаться ребенку к своим чувствам. Так, например, в драме с Дедом Морозом ведущие из данных им ролей дублируют не только сильное желание Деда встретиться быть вместе, но и страх «вдруг откажут», волнение, тревогу» вдруг не придут».

Исследующее дублирование может помочь осознать ребенку  мотивы дисфункционального патерна. В драме про Великана и смурфиков ведущая из роли Колдуньи — врага героев исследует «Что заставляет Великана делать все самому, не объединяясь с новыми знакомыми? Может он боится, что если он сделает это не один, то все решат, что он слабый? Или ему трудно довериться своим новым друзьям, тревожно разделить дело на всех — вдруг не получиться, и решат, что из-за него? Часто дублирование помогает начать чувствовать роль глубже. Дисфункиональная роль из плоской маски начинает становиться многослойной, не такой уплощенной. К  роли начинают пробираться ручейки чувств, делая ее живой.

Поскольку такая  роль часто действительно оторвана от контакта с ситуацией и чувствами, необходимо увидеть ее со стороны, что реализуется с помощью техники зеркало. Терапевты могут из своих ролей описать паттерн и его последствия для коммуникации с другими участниками группы,   или даже показать во взаимодействии данных им героев, как это выглядит. Например, ведущий, который играет помощника великана, такого же большого вдруг начинает выбегать из засады и утрированно показывать поведение, присущее герою ребенка. А второй ведущий в роли колдуньи показывает последствия такого паттерна: обнаруживает замысел героев и, потирая руки, сообщает, что еще немного и смурфики, разозлившись, решат действовать отдельно, отказавшись от дружбы с великанами. И тогда, разобщенную команду легче победить. Такое зеркало в действии может усилить в ребенке позицию наблюдателя, отделить себя от дисфункциональной роли, вступить в конфронтацию с ней, обнаружить рассогласование средств и целей. Это может запустить в ребенке желание что-то поменять. И тогда ему нужна помощь — «КАК можно по — другому?»

Мы часто используем поддерживающее дублирование с целью обнаружить новые возможности роли, найти ситуации, где именно эта роль из дисфункциональной станет очень даже уместной, адекватной или неожиданно обогащающей сюжет. Ведущие из своих ролей намекают на дополнительные возможности роли.

Так  качество ригидность, упертость и несговорчивость, Великана преобразовалось в умение не отступить и стоять стеной защиты от молний Колдуньи, когда она угрожала спалить лес и дома смурфиков. Когда сам М. увидел и проиграл уникальность своей роли и полезность  ее в команде, ему стало проще дать другим детям место в сюжете, уступить разведку малозаметным персонажам, потерпеть и не высовываться, чтобы не навредить общему результату.

В драме про Деда Мороза напор и суровость, который Дед Мороз использовал для приглашения и был дисфункциональным, был дополнен качеством, которое также присуще этой роли, но было в тени или недоступно для исполнителя  роли.  С помощью поддерживающего дублирования ведущие указали на дополнительные качества —  щедрость, умение одаривать, которые уже заложены в выбранной роли. И это очень хорошо сработало в ситуации чаепития в гостях у Деда Мороза. В то время как свою суровость Дед Мороз применил в сюжете, когда замораживал реки.

Во многом такие ходы работают не сразу. Часто нужно несколько сессий, чтобы новые роли закреплялись. А усваиваются они во многом благодаря такому подкреплению как: более интересный и сложный сюжет, свершившееся взаимодействие и пережитая совместность, подлинность чувств и правдоподобность случившегося испытания.

Мастер-класс.

На мастер-классе мы попросили участников подобрать для дисфункциональных ролей, выбранных для исследования, подходящего героя из сказки, литературного сюжета, кино или мультфильма.  А потом разыграть сюжет, в котором ярко бы проявилась типичная  коммуникация.

В центре разбора оказалась роль, которую участники назвали «Изгой, не от мира сего». Героем выбрали персонажа из «Бесконечной истории» Михаэля Энде. Мальчик Бастиан  — неуклюжий и толстый недотепа, не слишком преуспевающий в учебе и спорте, объект постоянных насмешек и издевательств одноклассников. И вот однажды, устав от всего того, что творится в его крохотном мире, Бастиан решает закрыться на школьном чердаке и провести там остаток своих дней в компании яблока, бутерброда и украденной в антикварной лавке книги «Бесконечная история», постепенно уходя целиком в фантазирование. Типичный сюжет: Бастиан забрался на  чердак, где просидел всю ночь, читал волшебную книгу, мечтал в компании школьного макета скелета и запыленного окна, которые оказались важными для группы в построенной сцене. А на школьном дворе играют двое мальчишек — борются на игрушечных мечах. Это те самые старшие мальчики, которые преследуют Бастиана.

После проигрывания, мы предложили  участникам и группе подублировать Бастиана и Мальчишек.

Бастиан: -«Я не такой как они, меня не поймут, прогонят, чего доброго изобьют…»  

-«В своей фантазии я управляю всем, могу быть любым, чувствую безграничное совершенство, там у них реальность, в которой есть риск обнаружить, что я обычный, посредственный, тогда я разочаруюсь, сгорю от стыда». 

-«С другой стороны, я чувствую одиночество, только скелет и окно могут разделить мои мечтания, но они не живые. «Интересно, во что эти мальчики  играют?».

Мальчики: -«Я испытываю уверенность и свою влиятельность, когда преследую Бастиана. Мы вместе с моими друганами, я чувствую поддержку — мы крутые!!» 

-«Он чужой — я чувствую тревогу. Я злюсь на него, он меня уязвляет, я чувствую унижение». 

-«Он закрытый, непонятный, значит опасный, может своим существованием указать нам, что мы дураки, будем держаться в стороне, если подойдет — устроим драку, поставим его на место». 

-«С другой стороны, он не боится быть один, отличаться, это вызывает любопытство. Я боюсь показать своим свои отличия, а он не боится. Интересно, про что он читает? Может  он знает другие игры. Здесь, где мы, уже немного скучно, предсказуемо».

Так оживали роли, а вместе с этим в группе поднимались темы одиночества и конформизма, страха быть собой, смелости признания  своих ограничений и несовершенств . То, что в своей фантазии ты бесконечно всемогущ сначала  дает тебе силы, а затем может превратить твою реальную жизнь в  «НИЧТО», если там остаться. Потом будет все страшнее вернуться. Ведь чем дальше, тем меньше ты помнишь, ЧТО есть ТЫ в реальности, что по-настоящему умеешь, что любишь и ценишь, чего боишься, в чем пока не вырос. Не знаешь себя — не знаешь и точек опоры. Теперь риск контакта все больше, ведь ты не знаешь себя настоящего.

Но и без фантазии мир беднеет, становится предсказуемым, «сухим», даже «циничным».

Мир мальчишек — вызов для нашего героя рискнуть узнать себя. Мир Бастиана — вызов для  мальчишек пойти против общности.

Так и для многих детей, с которыми мы работаем. Можно брать силы и вдохновение в фантазии психодраматической игры и при этом рискнуть принять вызов реальной ВСТРЕЧИ с участниками группы, где все и разные и похожие, и где не все твои фантазии о себе и других оправдаются.

Мы дали голос «Окну» и «Скелету».

Скелет: «Я тут давно. Запылился, соскучился по шумному гомону класса. Помню, как дети надо мной хихикали, пугались меня, пыхтели на уроках, изучая кости. Я рад, что ты, Бастиан, здесь, со мной. Теперь по настоящему понимаю, как не хватает мне  тёплого дыхания жизни».

Окно: «Я разделяю тебя и этот мир, пыльное грязное окно чердака.  Уже почти не видно неба. Но я и то, что ты можешь распахнуть. Тогда откроешь мир, который рядом и, отзвуки которого пока еще доносятся со школьного двора. Я несу надежду на встречу».

Каждый раз, начиная детскую психодраматическую сессию, встречаясь с теми сторонами нас, которые за «пыльным окном чердака», и с трудом доступны для контакта, мы всегда надеемся, что у каждого есть  там  внутри — «в старом шкафу  скелет», который еще скучает по «живому дыханию Встречи и, очень надеется, что кто-то рискнет   «распахнуть окно«.

Литература.

  1. А. Айхингер, В. Холл «Психодрама в детской групповой терапии»
  2. А. Айхингер, В. Холл «Психодрама в индивидуальной и семейной терапии, в детском саду и школе»
  3. 5. Г. Лейтс «Психодрама: теория и практика»
  4. П.Ф.Келлерман «Психодрама крупным планом»
  5. Н. Мак-Вильямс «Психоаналитическая диагностика»
  6. Михаэль Энде «Бесконечная история»

Могунова Лариса